Я был молод, влюблен и мечтал стать писателем. Жизнь пошла другим путем, но первые литературные опыты оставили свои материальные следы, во многом простые и наивные. Но они мне дороги, как память о прошедшей юности… В истории, которую сейчас хочется предложить, нет почти ничего придуманного. Что-то случалось со мной, что-то с моими друзьями, а что-то взято из жизни едва знакомых мне людей…
Герой книги — романтический молодой человек, только-только окончивший среднюю школу и столкнувшийся с первыми «взрослыми» проблемами — болезнью близкого человека, любовью к девушке, сложными отношениями с друзьями. Он мечтает стать художником, а вынужден идти на завод, зарабатывать на хлеб. Мечтает о чистых отношениях, а сталкивается с суровыми реалиями жизни.
Значительную часть книги можно прочитать на сайте (https://ridero.ru/books/ekzamen/ ). Если понравится, можно скачать ее полную электронную версию, можно заказать книгу в «бумажном» виде.
Экзамен
Записки влюбленного выпускника
Читайте начало, части: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12.
— 13 —
В цехе Сашу узнавали уже все. Второй месяц болтался он без дела и всем порядком надоел. Так, по крайней мере, казалось ему. Он часто помогал токарям: принести инструмент, заготовки из кладовки, отнести готовые детали, смазать станок. За всё это они иногда разрешали самостоятельно поработать за станком. Серега, его «наставник», хотя сам и не баловал ученика вниманием, очень сердился на него за эту бескорыстную помощь.
— Ты что, лошадь что ли — за просто так, за спасибо работать?- недоумевал он.
Саша молчал, но продолжал «благотворительность». На этот раз он помогал Екатерине Ивановне оттаскивать стружку, пока его не подозвал Иван Максимович.
— Иди-ка сюда,- махнул старик ему костлявой рукой, — Метчиком работать можешь?
— Могу,- неуверенно ответил Саша.
— Хорошо! — Старик оценивающим взглядом посмотрел на него и вручил чертёж:
— Ну-ка, взгляни.
А сам в это время настроил станок, опустил прозрачный предохранительный щиток.
Саша разглядывал схему; многое ему уже было знакомо.
— Ну, что, сложная деталь?- Иван Максимович спрятал в усах улыбку, глядя, как внимательно изучает паренек чертеж.
— Сложная,- вздохнул Саша.
— А ты не робей, давай вместе попробуем разобраться.
Одинцов непонимающе смотрел на старика, передавая ему чертёж.
Максимыч отвёл его руку, одобряюще улыбнулся, блеснув из-под очков веселыми глазами, подтолкнул к станку.
— Что же ты? Давай, начинай!
Кинув еще раз на старика недоверчивый взгляд, Сама понял, что с ним не шутят. Он подошёл к станку, долго, чувствуя себя неловким, неуклюжим, закреплял заготовку, с силой потянул за рычаг продольной подачи.
— Полегче, полегче! — поправил старик.
Саша почувствовал, что волнение исчезает; его движения стали более спокойными, уверенными.
Иван Максимович молчал и, лишь опустив очки на нос, внимательно следил за действиями паренька. Выражение некоторого разочарования, появившееся вначале, постепенно сменялось довольной улыбкой.
Саша оглядывался на него всё меньше и меньше, работал всё спокойнее и вскоре, казалось, забыл обо всём на свете. Только раз он допустил небольшую ошибку, но стоило Ивану Максимовичу кашлянуть с досады, как Саша, будто уловив немой упрёк, тотчас исправился.
— Толково,- пробормотал старик.
Вскоре перед Сашей выросла целая стопка готовых деталей.
— Молодец, грамотно работаешь,- похвалил Иван Максимович,- теперь отдохнуть требуется. Пойдём-ка, перекусим в заводской столовой, посмотрим, что нам приготовили. Настало время подкрепиться — обед.
— Я не хочу,- пытался отговориться Саша.
— Никаких «не хочу». Ты вон какой здоровый — за троих должен есть. Идём,- был неумолим старик.
Максимыч знал на заводе каждого второго, и чуть ли не весь завод знал его самого. По дороге в столовую почти каждый здоровался е ним:
— Здравствуйте, Иван Максимович.
— Привет, Максимыч.
— Здорово, старик. Как здоровьичко?
Иван Максимович почтительно раскланивался со всеми, уважительно снимая кепку.
Молодая краснощёкая раздатчица щедро одарила их улыбкой:
— Здравствуйте, Иван Максимович. Покушать пришли?
— Здравствуй, Маруся. А ты всё цветешь,- пошутил старик.
— Уж, вы скажете,- зарделась молодая раздатчица от удовольствия.
— Вот что, красавица — нам два борща, две котлеты с картошкой, салат и четыре десерта. Есть хотим.
Когда она уселись за стол, уставленный тарелками, Саша спросил, неловко шаря в кармане, с опасением, что его мелочи не хватит:
— С меня сколько?
Старик аж вскипел:
— Ты вот что, парень, спрячь-ка свои деньги,- и, взглянул на покрасившее лицо Саша, снисходительно добавил:
— Ты ещё молодой, деньги понадобятся. Это нам, старикам, девать их некуда. А вы молодые, вам и магнитофон нужен, и мотоцикл, да и с девушкой в кино пройтись, наверное, охота. Разве не так,- рассмеялся Максимыч.- Чай, девушку-то себе нашёл уже?
Саша покраснел и уткнулся в тарелку.
— И то дело,- одобрительно сказал старик,- не поешь — не поработаешь.
После окончания смены и Саша, и Иван Максимович остались ещё минут на двадцать — старик показывал любопытному пареньку свои секреты. Саша открывал в станке что-то свое и всё больше убеждался, какая это сложная и умная машина — токарный станок.
Закончив работу, старик и юноша вместе очистили от стружки своё рабочее место и отправились домой.
Они прошли через проходную, и старик, не слушая никаких возражений Саши, потащил его к себе.
Иван Максимович жил неподалеку от завода, и они решили пройтись пешком. В пути они горячо заспорили.
— Ты мне вот что скажи,- горячился старик, — почему сейчас молодежь так тянется в разные институты и университеты? Я что-то не пойму. Вроде у студента и жизнь — не малина, и стипендия — с гулькин нос, а когда дойдет до диплома, и начнет работать, будет получать зарплату в три раза меньше моей. Думаешь, молодежь не понимает этого? Понимает. И все-таки тянется в институт. Почему?
— Как почему,- доказывая свое Саша,- молодёжь учиться хочет, ума набраться.
— Так прямо и хочет?- вскинул старик седые брови.- В школе баловались, баловались — не хотели, а тут прямо-таки и захотели!
— Ну, не все, но большинство.
— Вот! — торжествующе произнес Иван Максимович. — Из-за корочки дипломной стараются, из-за документика. А все для чего? — хотят побольше денег, не затрачивая много сил, не утруждая себя. Как говорит твой Серега, где бы не работать – лишь бы не работать! Скажи, куда труднее всего поступать?
Одинцов задумался.
— Наверное, на театральный, медицинский и юридический — там самый большой конкурс.
— Правильно, — кивнул Иван Максимович. — А почему? На театральный — здесь все ясно — каждая девчонка хочет быть артисткой. А на врача или юриста?
— Может быть потому, что эти профессии самые престижные, — предположил Одинцов.
— А потому, отвечу я тебе, что потом, после окончания университетов можно будет брать приличные взятки, — подвел Максимыч черту своим размышлениям.
— Но есть ведь и другие студенты — те, кто и самом деле учиться хочет,- горячо возразил Саша.
— Может, и есть,- согласился старик.- Но их мало, я думаю, а из-за этих… другие, которые без блата, в институты попасть не могут. Без маменьки, без папеньки, без дяди-профессора ничего не сделаешь.
Но тут уж Саша никак не мог промолчать.
— Это зависит от самого человека, только от него самого,- заявил он,- если хорошо подготовиться, если всё знаешь, то обязательно поступишь, и никто не сможет помешать тебе.
— Долго ждать придётся, парень,- усмехнулся старик. Ему. Похоже. Хотелось поддеть Сашу:
— Что же ты тогда не поступил, коли всё знаешь?
Саша нахмурился.
— Я вообще не поступал,- угрюмо сказал он,- у меня мать больна.
Иван Максимович замолчал, обнял паренька за плечи.
— Извини, брат, не знал. Да ты не огорчайся, на следующий год поступишь.
— Поступлю,- как эхо повторил за ним Саша; его глубоко задели слова Ивана Максимовича.
— А что, на заводе тебе не понравилось?- спросил старик, и Саша не мог не заметить, как заинтересованно ждал ответа Максимыч.
— Нравится,- просто ответил он. И стал рассказывать быстро и громко, отчаянно жестикулируя руками:
— Понимаете, я закрепляю заготовку, включаю станок и уже вижу, какой она будет — моя деталь. Сразу всю её вижу, всю, до последней подробности. А потом — целая стопа готовых деталей. Солнце блестит в них, они переливаются, отражаются друг в друге — и на душе становится так радостно, что…
У Саши не хватало слов, точнее слов было так много, что он захлёбывался в них.
— Хотите, лучше я принесу вам свой альбом,- неожиданно даже для себя предложил Саша,- я там нарисовал всё, что смог — и наши станки, и цех…
— Принеси,- добродушно улыбался старик,- посмотрим.
Они замолчали и молча шли рядом — большой, умудрённый опытом человек, старик, и юноша, только начинающий жизнь. Под ногами весело скрипел снег, ярко светило солнце, и так легко дышалось чистым морозным воздухом.
Наконец Иван Максимович прервал молчание:
— Вот что я ещё хочу спросить у тебя,- оказал он,- почему в тот же институт молодёжь рвется, а в училище — нет? Мне было лет двенадцать, когда мой отец строго посмотрел на меня и сказал: «Ты уже большой, пора тебе помогать семье – иди, работай!» Как я тогда обрадовался — я очень хотел стать рабочим. В наше время все лучшие ребята, которых я знал, шли работать на автозавод. Во всех газетах писали, что стране нужны молодые кадры, что надо поднимать промышленность, транспорт. Тяжело нам было — станки-развалюхи оставались со стародавних времен, инструмента почти никакого не было. И все же мы работали, не жалея сил.
Саша внимательно прислушивался к словам своего наставника.
— Теперь вам намного легче, — продолжал старик.- Родители рассуждают так: «Нам было нелегко, так пусть хоть дети отдохнут». И уже с ранних лет — и транзистор, и магнитофон, и мотоцикл, а то и «Жигули» купит своему сынку обеспеченный папаша. А закончит школу молодой оболтус, родители толкают его в институт или университет. Но ни в коем случае не в училище — ни-ни. Почему? Мой парнишка-сосед говорит, что в их училище телевизоров всяких, магнитофонов и всего прочего столько, сколько иному институту и не снилось. Тогда почему же туда никто не хочет идти?
Саша и сам не раз думал над этим вопросом. Еще в школе учителя часто говорили ученикам: «Учитесь, а то придётся идти в училище, или в дворники». Ругали отстающего школьника: «И никуда-то ты не годишься кроме училища».
Саша так и сказал Максимычу:
— В школе учителя нам говорили, что в училище годятся только троечники. Вообще, слово «училище» стало каким-то синонимом наказания за плохую учёбу и поведение. Вот, окажем, идёшь по улице, встречается тебе знакомый. Привет!. Привет!. Где работаешь, учишься? Ответишь, что в университете иди институте – о, молодец, как сумел? А если сказать, что пошел в училище, начнутся вздохи, сожаления, что, мол, случилось, как это ты сплоховал?.
— Ага,- перебил его старик,- а потом к нам на завод приходят такие оболтусы, что им не только на следующий разряд сдавать, а совсем лишать его надо. Только станки ломают,- в сердцах добавил Максимыч.
— Ну, вот мы и дошли,- указал старик на небольшой деревянный домик, притулившийся у склона холма и будто спрятавшийся за громадами многоэтажных домов. — Сейчас моя старуха угостит нас чаем.
Они позвонили, дверь им открыла… Екатерина Ивановна.
— Здравствуйте, тётя Катя,- пролепетал Саша.
Екатерина Ивановна, в цветастом платке, в просторном халате, вся какая-то домашняя, так и рассыпалась смехом.
— Виделись уже, Сашок. Заходите, мужики, раздевайтесь.
Саша повернулся к Ивану Максимовичу. Тётя Катя — его жена?
— Дом домом, а работа работой,- рассудительно объяснил старик.
Слова старика напомнили Саше Натали – и она так говорила.
Всё верно, и всё же он не понимал, как это он раньше не замечал, не видел, что Екатерина Ивановна и Иван Максимович — жена и муж. Правда, он видел, что Максимыч часто помогал ей убирать стружку, но ему и в голову не могло прийти…
В чистой комнате было удивительно уютно, красивые маленькие коврики, очевидно, расшитые руками Екатерины Ивановны, радовали глаз.
— Идем, польёшь мне на руки,- старик вручил Саше ведро воды,- люблю после работы побаловаться на морозе холодной водичкой.
Пока они плескались водой, умывались, Екатерина Ивановна быстро накинула на стол чистую скатерть и стала хлопотать на кухне, откуда уже доносился вкусный запах, приятно щекочущий ноздри.
Одинцов вернулся и принялся с интересом рассматривать развешанные на стенах фотографии, пожелтевшие, покоробившиеся, но как видно, бережно хранимые. Старинные снимки всегда интересовали Сашу, вызывая в нём какой-то внутренние трепет и волнение. Людей, которые запечатлены на них, давно уже нет в живых. Кто они? Чем они жили? О чём думали? Кого любили и были ли сами любимы?
Но на фотографиях стариков были почти одни и те же лица. На некоторых — двое пухленьких близнецов, удивительно похожих друг на друга — так, что отличить их было почти невозможно, на других снимках — эти же близнецы, но постарше, на одном — они же, уже возмужавшие, в строгой военной форме.
— Кто это?- с любопытством спросил Саша, повернувшись к Ивану Максимовичу.
Старик молча наклонил седую голову. Вместо него ответила Екатерина Ивановна:
— Большую радость дал нам бог, даровав сразу двух сыновей, но ещё большее горе узнали мы, получив на них одну похоронку. Сразу обоих. Одной бомбой…
Старуха всхлипнула. Но, будто стесняясь перед Сашей своих непрошенных слёз, она стала вытирать глаза уголком платка.
— Не надо, мать, не плачь,- сурово произнёс старик,- наша сыновья погибли за свою Родину, и она никогда не забудет их.
Екатерина Ивановна осушила глаза, виновато взглянула на Сашу.
— Что это я? Гостя ж накормить надо.
— Нет, нет, я не буду,- запротестовал Одинцов, но старик силой усадил его рядом с собой:
— Сиди. Как это, после работы и не буду? Какой же ты тогда рабочий? Моя старуха, знаешь, какие щи готовит — пальчики оближешь.
Щи на самом деле были очень вкусные. Екатерина Ивановна заботливо подвинула Саше хлеб, специи:
— Попробуй с перчиком. Мой старый очень уважает.
— Спасибо,- проговорил Саша с полным ртом,- спасибо.
Иван Максимович и Екатерина Ивановна переглянулись, вздохнули; может быть, и их ласка обогреет кого-нибудь…
===============================
Читайте продолжение, части: 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33.
==================
Полную электронную версию повести можно скачать за небольшую сумму (около 100 руб), можно заказать книгу в «бумажном» виде (в этом случае она обойдется немногим дороже, чуть больше 300 руб; автор не получает почти ничего, это плата за типографские услуги).
https://ridero.ru/books/ekzamen/