Я был молод, влюблен и мечтал стать писателем. Жизнь пошла другим путем, но первые литературные опыты оставили свои материальные следы, во многом простые и наивные. Но они мне дороги, как память о прошедшей юности… В истории, которую сейчас хочется предложить, нет почти ничего придуманного. Что-то случалось со мной, что-то с моими друзьями, а что-то взято из жизни едва знакомых мне людей…
Герой книги — романтический молодой человек, только-только окончивший среднюю школу и столкнувшийся с первыми «взрослыми» проблемами — болезнью близкого человека, любовью к девушке, сложными отношениями с друзьями. Он мечтает стать художником, а вынужден идти на завод, зарабатывать на хлеб. Мечтает о чистых отношениях, а сталкивается с суровыми реалиями жизни.
Значительную часть книги можно прочитать на сайте (https://ridero.ru/books/ekzamen/ ). Если понравится, можно скачать ее полную электронную версию, можно заказать книгу в «бумажном» виде.
Экзамен
Записки влюбленного выпускника
Читайте начало, части: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27.
— 28 —
— Сашенька, пора. Опоздаешь на работу,- мать тихонько постучала в дверь — она знала, что Саша не любит, когда кто-либо входит в его комнату во время работы.
— Сейчас, ма! Я уже заканчиваю, мне осталось лишь промыть кисточки.
— Пока, пора. Стол давно накрыт.
— Иду, мама.
— Знаешь, Сашенька,- сказала мать, когда он уселся за кухонным столом,- мне кажется, что в последнее время ты очень устаёшь.
— Да нет, что ты, мама,- улыбнулся Саша» торопливо поглощая суп,- моя работа мне нравится.
— Но всё-таки… Ты приходишь со смены усталый и, вместо того, чтобы отдохнуть, сразу же берёшься за кисти и краски.
— Ты же знаешь, мама — я не могу не писать,- Саша отложил ложку и укоризненно взглянул на мать.
— Да, да, конечно. Но не мешает ли твоим занятиям работа на заводе? Нелегко целый день простоять за станком. Может быть, тебе найти другую работу — полегче? И где было бы больше свободного времени? Или может быть, стоит вообще покинуть завод? Я уже совсем поправилась и скоро вернусь в школу. А тебе надо уделять больше внимания подготовке к экзаменам. Ты ведь не отказался от мысли поступать в институт?
— Ну, мама! — Саша отодвинул от себя чашку,- ты опять за старое?
Он встал и подошёл к матери:
— Прошу тебя, не думай об этом. До экзаменов ещё почти полгода, успею. А работа на заводе… Знаешь, мама, когда позавчера я сдал на третий разряд, Иван Максимович сказал мне: «Ты теперь настоящий рабочий!» — и я, наверное, впервые, почувствовал гордость за свою работу. Честное слово! Старик так и сказал: «Ты настоящий рабочий!».
— Как твой отец! — тихо произнесла мать.
Саша сделал вид, что не расслышал слов матери. В наступившей тишине громко тикали часы.
— Я бегу, мама,- Саша торопливо одевался,- уже опаздываю.
Резко стукнула входная дверь. Мать долго стояла в прихожей, прижав руки к груди, и нервно теребила пальцы.
Небо над землёй раскинулось такое синее-синее и чистое, без единого облачка, что выйдя из дома, Саша сначала даже зажмурился, ослепленный и удивленный этой бескрайней синевой, а потом долго стоял на одном месте, глядя восторженными глазами на пронзительную голубизну неба, на крыши домов, на белеющий след невидимого самолётика, расколовшего весь мир надвое.
Надо было что-то решать. Саше хотелось забыть последние слова матери, но память вновь и вновь возвращала его к этому злосчастному разговору. «Я должен был как-то ответить маме,- думал Одинцов,- что, что?». Надо постараться забыть об этом разговоре. Потом все решится само собой. Потом.
По-весеннему яркое, но ещё нежаркое солнце отражалось в лужах, будто умывалось после долгой зимней спячки, чтобы потом светить ещё ярче. Хотя снега было очень много, он уже весь потемнел, из-под осевших сугробов с весёлым журчанием выбивались маленькие ручейки и текли, звеня и перегоняя друг друга — то пропадая подо льдом, то снова появляясь. Звенела капель, урчала, с шумом лилась вода из водосточных труб. На голых деревьях оживленно спорили воробьи. Они сливались опереньем с темно-коричневой корой, и от этого казалось, что ожили деревья и заговорили птичьими голосами.
Саша шёл не спеша, неторопливо обходя лужа — хотя он и сказал матери, что опаздывает, времени до начала вечерней смены было ещё много. Иногда он останавливался, нагибаясь, брал горсть мокрого снега и, слепив снежок, бросал им в воробьёв. Птицы слетали с голых веток и возмущённо галдели, лицо Саши озарялось озорной улыбкой. Вскоре Одинцов заметил, что идёт не той дорогой. Где же он? У Саши, замерло сердце — он стоял у знакомого дома. Здесь жила Наташа.
Уже не в первый раз случалось это — вольно или невольно, хотел он или не хотел, ноги сами приводили его туда, где жила Наташа, его милая Натали. Саша приказывал себе не думать о ней, но, зажмурив глаза, снова видел ее лицо, чувствовал запах ее духов, прикосновение её руки, слышал её прерывистое дыхание.
Но он открывал глаза, и все исчезало как сон.
Воспоминания мучили его.
Сейчас Саша стоял у ЕЕ дома. Испуганно стучало сердце — Наташа может выйти и увидеть его. Ему вдруг почудилось, что шевельнулась занавеска в её окне. Наверное, это сама Натали. Она может заметить его. Надо уходить.
Но Саша не мог даже сдвинуться о места. Что-то удерживало его. Что? Может быть, память? Но всё равно, надо уходить. Надо. Надо!
— Саша?!- неожиданно раздался такой знакомый голос.
Саша резко обернулся — да, это была она, его Наташа. Пушистая шапочка, курточка, джинсы. Ему показалось вдруг, что по ее лицу скользнула тайная усмешка.
— Саша, почему тебя не было так долго? Я обижаюсь на тебя. Я тебя так ждала! — Натали совсем близко подошла к нему, и он почувствовал, знакомый, кружащая голову запах её духов.
— Ну, почему ты молчишь? Может ты боишься Рыжего? Не стоит, я скажу ему, и он не осмелится даже подойти к тебе…
Саша словно застыл, казалось, даже дыхание его остановилось. Он молчал, и только по закушенной до крови губе можно было догадаться, какая буря чувств бушует в его душе.
— Саша,- Натали дотронулась до его руки — он вздрогнул,- может, ты думаешь, что у нас с Рыжим… Ну, понимаешь, это шутка. Ошибка… если, хочешь, прости меня.
Саша молчал.
— Ты пришёл ко мне? Идём, у меня никого нет.
Саша с трудом шевельнул спекшимися губами:
— Мне… мне пора на работу,- и неловко повернувшись, пошёл по дороге, чувствуя на себе ЕЁ взгляд.
Саша наступил на лужу, но заметил этого. Он хотел остановиться, повернуть назад, но только прибавил шаг. «Так надо»»,- подумал он и ещё сильнее стиснул зубы.
Цех встретил Сашу привычным грохотом и лязгом. «Опоздал,- равнодушно подумал Одинцов,- ну и пусть. Надоело всё. Каждый день одно и то же. Шум, треск, свист. Ни минуты покоя!».
Мастер сидел у себя в каморке и ругался с кем-то по телефону:
— Нет у меня слесарей! Ребята уже зашиваются…
Увидев Одинцова, Леонид Петрович строго погрозил ему пальцем и махнул рукой — скорей, мол, на своё рабочее место. За опоздание по головке не погладят.
Саша прошёл к своему станку, на ходу здороваясь с рабочими. Молодые токари встретили его приветственными возгласами, махнул рукой Рыжий — Саша помрачнел ещё больше, блеснул очками Иван Максимович. Будёновские усы его сердито топорщились. Прогульщикам старик не давал спуску. Саша отвернулся от него — отругает, конечно, но пусть ругается!
Но все же перед ребятами было неловко. Саша быстро проверил станок, включил передачу. Надо гнать план. Это завод — здесь наплевать на твоё настроение, на твои мысли. Работай, выполняй план, а остальное никого не касается. Здесь ты уже не человек — ты машина, бездушный автомат. Закрепил заготовку, проточил её, снял, закрепил вторую… и так весь день, всю смену.
Сквозь потемневшие окна светил закат, переливался в стопке заготовок. Да, где-то есть настоящая жизнь, кафе, театры. Где-то есть. А тут вкалывай, вкалывай, вкалывай…
Но работа не шла. То ломался резец, и, теряя время, надо было идти затачивать её вновь, то Саша задумывался, автомат протачивал лишнее, и приходилось выбрасывать заготовку в кучу металлолома.
Работа не шла. Саша начинал злиться на капризный станок, хотя и понимал, что виноват он сам, дёргал за рычаги, стукал по кнопкам, и станок, казалось, начинал сопротивляться ему, останавливался в самые неподходящий момент и гудел не ровно, как обычно, а будто бы рычал — огрызался.
До перерыва Саша не проточил и половины заготовок. Пот катился по его перепачканному лицу, Саша грязными руками то и дело вытирал мокрый лоб, но легче не становилось. Наверное, он никогда так сильно не уставал. Так и до плана не дотянешь. Впрочем, не все ли равно?!
Незаметно опустел цех. Обеденный перерыв. Одинцов ничего не замечал, он механически закреплял очередную заготовку, протачивал, снимал, тянулся за следующей… Время остановилось.
— Постой, не горячась! — Саша не заметил, как к нему подошел Максимович, и очнулся лишь тогда, когда старик положил ему на плечо свою тяжёлую руку.
Облегченно замолчал ставок, Саша виновато опустил голову.
— М-да!- протянул Максимыч. Своим отеческим сердцем он догадался — что-то неладно у парня — и ни о чём не стал его расспрашивать.
— Блокнот есть? — спросил он, и этот вопрос был таким неожиданным, что Саша сначала долго смотрел на старика недоуменным взглядом, а потом опомнился и торопливо вытащил из кармана небольшой блокнот для зарисовок.
— А ручка?
— Только карандаш,- Саша уже заинтересованно смотрел на своего наставника — что он задумал?
Старик не спеша раскрыл блокнот и принялся чертить непослушными пальцами какие-то замысловатые узоры.
— Что это? — спросил Одинцов. Он видел, как на бумаге постепенно вырисовывается чертёж неизвестного ему устройства.
— Погоди, не спеши вперед батьки! — улыбнулся Иван Максимович.- Помнишь, неделю назад ты рассказывал мне о крышках, которые точит ваш цех…
— Ну да, помню. Сергей почти год вытачивает их.
— Вот-вот. И ты грозился мне давать в день по двести процентов, если я поговорю с Леней, с Леонидом Петровичем,- поправился старик.
— И дам! — нетерпеливо прервал его Саша.
— Постой. А как же Сергей? Нельзя же ни с того ни с сего отказать человеку? Обидится.
— Да что я, для себя, что ли хотел? — вспыхнул Одинцов.
— Погоди, я не об этом. Я подумал вот о чём — а что если вытачивать деталь другим резцом. Вот, посмотри. Если помнишь, при вытачивании крышки приходится два раза менять резцы и переставлять заготовку. Сколько лишнего времени и труда уходит на это! А мы поставим на суппорт вот это приспособление, и нам ничего не придется менять. Посмотри сам.
— Да-а! — восторженно воскликнул Саша.- Вы гений, Иван Максимович.
— Рано радуешься,- оборвал юношу Максимыч,- это черновой рисунок. Надо будет всё подогнать, определить точные размеры. Не так-то просто. Вроде бы мелочи на первый взгляд. А ведь иногда эти мелочи могут и всё дело застопорить.
— Но главное-то есть!
Иван Максимович пропустил восторженные слова Саши, задумался:
— Одно плохо — некогда заниматься этой штуковиной. Надо работать над спецзаказом — Леонид каждый день над душой стоит.
— Что же делать? — озабоченно спросил Саша,- неужели ничего не получится.
— А может тебе попробовать?- хитро прищурился старик.
— Мне? — остолбенел Саша.
— Ну, а что тут такого? Ты уже опытный токарь, не новичок у нас. Как точить – уже маленько знаешь. Сходи в библиотеку, почитай книжки, Наташа поможет выбрать тебе какие нужно…
Одинцов нахмурился.
— Ты что-то сказал?- спросил Иван Максимович.- Нет? Значит, послышалось. И ещё вот что я хотел сказать тебе — Виталия, вашего комсомольского заводилу знаешь?
— Да, а что?
— Если трудно придётся, обратись к нему. Толковый парень. Может, поможет чем. Тяжело будет — приходи ко мне. В-общем, действуй! — и ободряюще хлопнув Сашу по плечу, старик заковылял к своему станку.
Одинцов продолжал смотреть ему вслед, Старик — вот кто настоящий рабочий!
…Загудели моторы, тяжело застучал пресс. Работа продолжается,
Саша включил свой станок. Надо выполнять план.
===============================
Читайте продолжение, части: 29, 30, 31, 32, 33.
==================
Полную электронную версию повести можно скачать за небольшую сумму (около 100 руб), можно заказать книгу в «бумажном» виде (в этом случае она обойдется немногим дороже, чуть больше 300 руб; автор не получает почти ничего, это плата за типографские услуги).
https://ridero.ru/books/ekzamen/